— В редакции не было даже устных указаний о том, как вести себя журналистам в Интернете. Страница в социальной сети — это личное пространство человека, и он свободен делать все, что захочет в рамках закона. У всех работников «Бел.РУ» на странице указано место работы, и каждый вправе высказывать своё мнение, отличное от редакции, и ничего ему за это не будет. У нас нет корпоративной этики, которая выходит за рамки самой редакции. При приёме на работу соискатель подписывает совершенно типичный договор без каких-либо правил, регламентирующих его поведение в Интернете.

Мы считаем, что журналиста нельзя увольнять за «колкий» пост в социальной сети. Это нарушает свободу слова.

— Полтора года назад у нас в редакции был один инцидент. На электронную почту издания пришло анонимное сообщение со скриншотами переписок одного из наших журналистов в «Твиттере». На большинстве скриншотов были вырванные из контекста фразы, между твитами не было никакой связи. Суть в том, что наш журналист позволил себе грубые высказывания в личном аккаунте по разным поводам. Я ответил, что это его право. Это личное пространство, в которое я не считаю нужным вмешиваться.

Мы не можем «включать» полицию нравов, которая бы запрещала сотрудникам себя вести так, как они хотят, и не давала бы им возможности высказывать своё мнение по различным поводам. Есть официальная позиция редакции, она представлена на сайте, в официальных аккаунтах «Фонаря», в соцсетях. Журналист там может высказать своё личное мнение, например, в формате колонки или в комментариях. Каждый имеет право высказаться.

Если журналист поддерживает какую-либо политическую силу, то это его выбор и право, если это никак не отражается на его работе. Если же это будет отражаться на его профессиональном позиционировании и сказываться на работе в редакции, то тогда уже это станет поводом для разговора.

Как такового регламента поведения журналиста в социальных сетях у нас нет, но есть установка, связанная с тем, что каждый журналист имеет право продвигать свои материалы, в том числе и в социальных сетях, без каких-либо обязательств. Если у сотрудника есть желание привлечь больше внимания аудитории к материалу на своей странице, то он это делает. Также это касается и ответов на комментарии, которые поступают в редакционные аккаунты в соцсетях. Если у журналиста есть желание вступить в какую-либо дискуссию с читателями, то он подключается к ней. Если нет, то на вопрос отвечает аккаунт редакции.

У нас нет каких-то ограничений по поводу статуса, фотографий, картинок, размещения аудиозаписей — каждый человек отвечает за себя сам и несёт ответственность перед законом. Когда работник шутит у себя на странице, в этом нет ничего плохого. Это нормально. Люди должны понимать, что это живой человек.

— Стоит ввести какое-то ограничение, и оно потянет за собой другие. Зачем это делать? Журналист, да и вообще любой человек, может говорить на любые темы везде. В нашей редакции не прописано и не оговаривалось до сих пор, как должен вести себя журналист в социальных сетях.

Редакция у нас маленькая, состоит из четырех человек, плюс внештатники. Люди, кричащие вещи на подобие Троицкого в социальных сетях, не пришли бы в нашу редакцию, потому что здесь работают люди, которые следуют этическим и профессиональным стандартам.

Если работник Go31.ru разместит какой-либо некорректный пост у себя на странице, который вызовет общественный резонанс, то мы в редакции поругаемся — и на этом всё. Но никакого увольнения не последует. Это крайние меры.

Журналисты сайта имеют полное право употреблять нецензурную лексику в своих аккаунтах. Это никак не ограничено. В нашей редакции можно всё.

— У нас цензуры нет. Это личное дело каждого сотрудника. Каждый сам решает, что постить и куда. Это его персональная страница, которая позволяет высказать своё личное мнение. Мы просим своих авторов, чтобы они делали репост либо своих материалов, либо чтобы они репостили друзей, если они стесняются. У нас нет никакого устава, устных соглашений, ничего подобного нет. Каждый решает, что он публикует.

Я думаю, что наши авторы настолько загружены информацией и работой, что отпадает необходимость писать длинные посты. Они высказываются на страницах «БелПрессы», «Белгородских известий», «Белгородской правды». Никакой журналист не представляет мнение редакции. Мнение редакции представляют официальные страницы «БелПрессы» во «ВКонтакте», «Одноклассниках» и Facebook, либо сам главный редактор.

Не надо ассоциировать представителя издания со всем изданием. Социальная сеть даёт человеку возможность высказать мнение, которое не будет совпадать с местом его работы. СМИ не может позволить себе резкие высказывания, просто потому, что это журналистика, а в ней нужно стараться быть объективным. Оценочные суждения можно выложить в Twitter, в Instagram и это провоцирует дискуссию. Это интересно.

Есть слух, что есть такое убеждение, что в издательском доме запрещено, так или иначе, высказываться на какие-либо темы в социальных сетях. Это слух. На «БелПрессе» журналисты особо ничего и не пишут на собственных страничках. У нас большая часть редакции — люди другой «закваски», жизнь которых прошла без Интернета. Они не рассматривают Интернет, как возможность высказаться и как возможность найти инфоповод. Все используют соцсети как инструмент внутреннего общения с друзьями и коллегами. Но как площадку для высказываний они их не используют.

Соцсети хранят всё. Даже если ты удалил пост из «ВК» или Instagram, его можно восстановить. Нужно всегда чётко осознавать, что ты выкладываешь.

Журналист всегда должен понимать, что он постит. Если эта информация касается какой-то личности, то у журналиста должна быть смелость сказать этому человеку в лицо то, что он выложил у себя на странице. У каждого человека должны быть какие-то «тормоза».